Академик - Страница 21

Выходит так, что если бы я его сгоряча прибил, то быть мне размазанным тонким слоем по окрестностям.

Очень было похоже на то, что меня здесь ждали.

Я подошел к начавшему приходить в себя колдуну, и от души приложил его ногой по башке, отчего он вновь впал в глубокую прострацию.

Возился я со всем этим барахлом почти час, отходя только для продления наркоза.

Окинув взглядом, то, что получилось у меня, не мог не отметить, крайней простоты всей конструкции плетения, накрывшего словно кисея и столб и колдуна и все что лежало под землей. Потом короткий взмах руки и, вместо остатков эльфийского капища, только яма метров пяти глубиной. Все что находилось над и внутри ямы, превратилось в пар будучи отправлено прямо во внутрь местного светила.

Присев на облюбованную мною корягу, я закурил.

Привычного табака у меня не было уже бог знает сколько лет. Нет, никотино и алкалоидо содержащие вещества водились в обитаемых мирах в потрясающем всякое разумение количествах. И естественно всю эту дрянь сушили, мочили, мололи и всячески готовили для дальнейшего потребления, которое было тоже довольно разнообразно по способам. Но чего—то хоть немного близкого к обыкновенному виргинскому табаку, не было и в помине. Поэтому мне приходилось курить измельченные виилтахские водоросли, как наиболее близкие по вкусу и эффекту. Укурил я кстати эту травку совершенно случайно. На одном из занятий в Травильной кафедре, случайно перегрел смесь, и уловил в поднявшейся вони, интересный оттенок. Остальное было делом техники.

Занятый грустными мыслями, о невозможности иметь все и сразу, я не заметил, как очнулся Айлоран.

С совершенно ошалевшим видом он оглядывался пытаясь понять где он и зачем.

— А где…

— Шаманская хата? — любезно уточнил я. — Сломалась.

— А где великий Тиаран?

Я нагнулся к лежащему у ног телу. Колдун уже остывал. Жаль. Не успел рассказать кто и зачем учудил такую штуку под его капищем.

«Да, и анестезиолог из меня тоже аховый»

— Великий Тиаран… тоже… сломался.

Еще минут тридцать, ушастый наворачивал вокруг ямы, вытаптывая замысловатые дорожки в пыли и переживал происшедшее. Хотя на мой взгляд, колдуна за все художества и так следовало отправлять к праотцам.

Потом он подошел, и с грустным и торжественным лицом понес, что—то вроде того, что я конечно преступник, и совершил огромное преступление, но поскольку я хороший человек, он меня не выдаст, а наоборот, кратчайшей дорогой выведет из Святого Леса, после чего, я пообещаю больше никогда не появляться в его пределах.

— Боишься, что лес тоже… сломается? — Ехидно спросил я.

Зря я это сказал. Похоже ушастому стало совсем дурно. Лицо начальника ночной стражи стало совсем зеленым с небольшими синими пятнами.

Итогом короткой и вялой перепалки, стало решение ушастого проводить меня к правителю Леса, после чего, он снимает с себя всю ответственность за мою жизнь.

Ну и ладно.

Оказалось, правитель живет совсем недалеко. Километров десять. Пройдя по мосту гудящему, на ветру, словно басовая струна, мы вошли в тень Святого Леса. Огромные, метров по тридцать — сорок высотой, деревья полностью закрывали небо, так что внизу, царил мягкий полумрак. Прямая словно линейка дорога была вполне оживленной. Сновали повозки, степенно шагали тайо. И в одиночестве, и целыми группами. Не привлекая ажиотажного внимания, мы, однако удостаивались осторожных и внимательных взглядов. Отряд воинов сопровождавший нас параллельно дороге тоже не докучал, стараясь не попадаться на глаза. Насколько я понял мы находились на одной из основных дорог лесного царства, и продвигались в сторону центра.

Замок правителя, был кучей хибарок развешанных в ветвях словно птичьи гнезда. Стража встретила нас уже на уровне земли. Ушастый удалился куда—то наверх, и пропал. Я слонялся на виду у хмурой охраны почти час, пока ко мне не подошел учтивый молодой тайо. И не попросил следовать за ним.

Вопреки ожиданиям не повели наверх, а проводили к уютной беседке на берегу небольшой речки.

Хорошенькая девчушка, которую вовсе не портили острые ушки, поставила поднос с фруктами и испарилась. Не рискуя вступать в интимные отношения с эльфийской биохимией, я сосредоточился на местных красотах и нескольких полезных плетениях.

Обернувшись на легкий шелест за спиной, увидел целую делегацию ушастых в количестве четырех штук, в ярко — изумрудных одеждах свободного кроя, и накидках. Единственная из всех пришедших женщина, в белом платье, но в традиционном для тайо зеленом плаще с хмуро отстраненным лицом проследовала мимо обдав меня облаком ароматов нагретых солнцем луговых трав.

Они расселись на скамейках вокруг, не оставив мне места, и я подумав немного, «сплёл» себе удобное кресло, поставил его так, что замыкал круг, и сел.

Они молчали, молчал и я, любуясь поверх ушастых голов красотами лесной реки. Первым не выдержал мужчина сидевший с левого края.

— Бывший, — он с видимым удовольствием подчеркнул это слово голосом, — бывший начальник ночной стражи, уверял, что тебе есть что сказать, перед тем, как мы убьем тебя, во славу Святого Леса.

Почему—то мне не хотелось затевать долгую дипломатическую игру. Во—первых, дипломат из меня еще более плохой чем анестезиолог, и во—вторых, они сами начали с угроз.

— А ты наверное сам хочешь попробовать исполнить свою угрозу?

— В этом нет необходимости. — Надменно ответил тайо. — Десять лучших лучников, держат твою голову на прицеле.